Боманц бродил по царству сна вместе с женщиной. Она что-то говорила, но он не понимал ее слов. Зеленая тропа надежд вела мимо гложущих луну псов, повешенных и безликих стражей. Сквозь разрывы в листве он видел распростершуюся на все небо Комету.

Спал он плохо. Стоило ему задремать, как сои находил его. Боманц не понимал, почему не может заснуть без сновидений. Кошмар был не слишком страшный.

Большая часть символов была знакома ему, и он отказывался их признать.

Уже настала ночь, когда Жасмин принесла чай, спросив при этом:

– Всю неделю собрался тут проваляться?

– Возможно.

– Спать-то думаешь сегодня?

– Я лягу поздно. Поработаю в лавке. Где Шаб?

– Подремал немного, приволок с раскопа кучу барахла, поел; потом кто-то прибежал, сказал, что Мен-фу опять к вам залез, и Шаб снова туда отправился.

– Как Бесанд?

– Весь город гудит. Новый Наблюдатель ярится, что Бесанд не ушел. Говорит, что ничего не может поделать. Стражники его прозвали конской задницей и приказов его не исполняют. Так что он только с ума сходит.

– Может, хоть чему-то научится. Спасибо за чай. Поесть ничего не осталось?

– Только курица. Возьми сам. Я спать пошла. Боманц, ворча, обглодал холодные жирные куриные крылья, запив тепловатым пивом. Он обдумывал сон. Желудок куснула язва. Заболела голова.

– Начинается, – пробормотал он и потащился наверх.

Он провел несколько часов, обновляя ритуалы, с помощью которых собирался покинуть тело и проскользнуть мимо многочисленных опасностей Курганья… Будет ли проблемой дракон? Судя по указаниям, тот предназначался для охраны от физического вторжения. И наконец:

– Сработает. Если только в шестом кургане Лунный Пес.

Боманц вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Пришел сон. И не успел он дойти до середины, как Боманц обнаружил, что смотрит в зеленые змеиные глаза. Мудрые, жестокие, насмешливые глаза. И проснулся.

– Пап? Ты тут?

– Да. Заходи.

В комнату протолкнулся Шаблон. Выглядел он ужасно.

– Что случилось?

– Курганье… Призраки ходят.

– Да, так бывает, когда приближается Комета. Я не ожидал их так рано. Должно быть, на сей раз будет красиво. Это не повод тревожиться.

– Да не в этом дело. Этого я ожидал. Нет, я о Бесанде и Мен-фу.

– Что?!

– Мен-фу попытался залезть в Курганье с амулетом Бесанда.

– Я был прав! Этот мелкий… Ну продолжай!

– Он был у раскопа. И нашел амулет. Перепугался до смерти. Увидел, что я иду, и припустил по склону. Когда он добежал до того места, где должен был находиться ров, выскочил откуда-то Бесанд, крича и размахивая мечом. Мен-фу побежал, Бесанд – за ним. Луна светит ярко, но, когда они забежали за курган Ревуна, я потерял их из виду. Должно быть, Бесанд его поймал. Я слышал, как они орут и ворочаются в кустах. А потом раздались вопли.

Шаблон замолк. Боманц ждал.

– Не знаю, как их описать. Никогда раньше не слышал ничего подобного. Все духи собрались на кургане Ревуна. И это длилось долго. Потом вопли начали приближаться.

Боманцу показалось, что Шаблон потрясен. Выбит из колеи, как человек, чья вера разрушена. Странно.

– Что дальше?

– Это был Бесанд. Он отобрал амулет, но это не помогло. Он не перешел рва. Уронил амулет, и духи на него набросились. Вся Стража была там… И ничего не могли сделать, только смотрели. Наблюдатель не дал им амулетов, чтобы они смогли его забрать.

Боманц сложил руки на столе, глянул на сына.

– Теперь у нас два трупа. Три, если считать того типа прошлой ночью. Сколько их будет завтра? Может, мне придется отбиваться от полка новых призраков?

– Ты готов к завтрашнему вечеру?

– Да. Теперь, когда Бесанда нет, нет и причин откладывать.

– Папа.., может быть, не стоит? Может, оставим это знание в земле?

– Что-о? Мой сын повторяет мои сомнения?

– Пап, давай не будем цапаться. Может, я и вправду перегнул палку. Может, я был не прав. Ты лучше меня знаешь Курганье.

Боманц посмотрел на сына.

– Я это сделаю, – произнес он, вложив в эти слова больше отваги, чем чувствовал сам. – Пора отбросить сомнения и разделаться с этим. Вот список. Просмотри и скажи, не забыл ли я чего.

– Пап…

– Не спорь со мной, мальчик. – Он угробил весь вечер, чтобы сбросить личину Боманца и вывести на поверхность так давно и тщательно скрываемого колдуна. Теперь колдун вырвался.

Боманц отошел в угол, где валялось несколько невинных на первый взгляд вещиц. Он стал выше ростом, двигался точнее, быстрее. Принялся громоздить вещи на стол.

– Когда вернешься в Весло, расскажешь моим бывшим одноклассникам, что со мной стало.

Он слабо улыбнулся. Еще и сейчас он мог припомнить кое-кого, кто содрогнется от ужаса, узнав, что он, Боманц, учился на лоне Госпожи. Он ничего не забывал и не прощал. И это знали.

Бледность Шаблона прошла. Теперь он казался неуверенным. Этой стороны своей натуры отец не проявлял с тех пор, как родился сын. Шаблону такого видеть не доводилось.

– Хочешь сходить туда, папа?

– Главное ты рассказал. Бесанд мертв. Мен-фу мертв. Стража не забеспокоится.

– Я думал, он был твоим другом.

– Бесанд? У него не было друзей. У него было дело… На что ты там пялишься?

– Человек с миссией?

– Возможно. Что-то же его тут держало. Отнеси все это вниз. Работать будем в лавке.

– Куда положить?

– Куда хочешь. Бесанд единственный смог бы отличить это от мусора.

Шаблон вышел. Закончив серию мысленных упражнений, Боманц чуть удивился, где же мальчик, – Шаб так и не вернулся. Он пожал плечами и продолжил гимнастику мыслей.

И улыбнулся. Он готов. Все будет просто.

Город бурлил. Стражники пытались убить нового Наблюдателя. Тот от ужаса и изумления заперся у себя. Множились безумные слухи.

Боманц шел по городу с таким спокойным достоинством, что люди, знавшие его годами, поражались перемене. Он прошел к окраине Курганья, посмотрел на своего давнего противника. Бесанд лежал на том же месте, где и умер. Над ним клубились мухи. Боманц бросил горсть земли, и насекомые разлетелись. Колдун задумчиво кивнул. Амулет Бесанда снова исчез.